Криптографические приключения: таинственные шифры - Страница 53

Катя захлопала в ладоши и выхватила баночку у отца, сделав вокруг нас какой-то пируэт. Она радовалась ещё и потому, что профессионально училась рисовать и получила прекрасную возможность обзавестись вот так просто масляными красками. К тому же самодельными и из подручных материалов. Она сказала, что обязательно расскажет про наши упражнения в художественной школе.

Отец пообещал, что завтра мы поищем в округе разные минеральные пигменты, а он подумает, как ускорить сушку чернильных орешков. На этом день и закончился, а мы даже и не заметили, как сгустились сумерки.

На следующий день мы прямо с утра сели на велосипеды и втроём поехали в Альдию по объездной дороге прямо к дому наших родственников. Отец ехал уверенно — казалось, он хорошо знает путь. Дорога заняла примерно полчаса, и перед нами оказался тот самый дом, где я как будто бы познакомился со своей тётей. Мы подъехали и спешились. Около дома в песке играли маленькие девочки. Из дома сразу же вышла какая-то женщина, а отец помахал ей и крикнул:

— Привет, Оля! Чай, не узнала?

Та всплеснула руками:

— Маша! Маша, выходи! Ты только посмотри, кто к нам приехал! Сколько лет, сколько зим!

Из дома выскочила Маша. Она была именно такой, какой я её помнил. Но мы, конечно же, ещё не были знакомы.

Мы все вошли в дом и расположились за столом на кухне. Обе папины сестры очень внимательно слушали его рассказы. Казалось, что разговоры могут длиться вечность, и я уже начал скучать, тем более что весь чай уже был выпит, варенье и печенье съедены. Мы с Катей сидели и делали вид, что нам интересно. Но папа это заметил и сказал:

— Так, сейчас я вам дам задание. Пока я сижу и общаюсь с сёстрами, вы поезжайте по деревне до самого конца. Там вы повернёте направо и проедете метров триста или даже пятьсот. По левую руку будет фруктовый сад. Залезьте туда и походите, посмотрите на стволы деревьев. Надо набрать как можно больше тягучей смолы фруктовых деревьев. Постарайтесь собирать с вишни. Тут очень много вишни.

Отец дал нам плоскую жестяную баночку и шпатель, и мы с Катей поехали.

Улица оказалась очень длинной. Похоже, что она была длиннее Красавки у нас в селе. Мы ехали минут пятнадцать, на площади повернули направо и ехали ещё минут пять. И тогда по левую руку действительно раскинулся сад. Когда-то он был огорожен, но теперь забор повалился, и лишь кое-где ещё стояли столбы. Похоже, что раньше это был колхозный сад, а стал диким: за ним не ухаживали, он весь зарос бурьяном. Так что мы с Катей отставили велосипеды и полезли в травяную чащобу.

Поначалу нам попадались сплошные яблони. Я их осматривал, но смолы на них не было. Вскоре мы увидели и вишни, а уж ягод на них было видимо-невидимо. Я попробовал одну, но она оказалась очень кислой. Видимо, ещё не дозрели — ведь было только начало августа. В общем, мы начали собирать смолу с вишнёвых деревьев. Она попадалась часто — такие липкие потёки, блестевшие на солнце, как янтарь. За полчаса мы набрали целую банку.

Я спросил:

— Ты знаешь, зачем мы это собираем?

— Наверное, всё для того же — будем делать краски.

— Это основа или пигмент?

— Скорее всего, основа. Или ещё что-то. Но точно не пигмент.

Мы решили вернуться, но тут из рации у меня на поясе раздался папин голос. Он предложил встретиться на главной площади села около магазина, потому что он собирается прикупить нужные в хозяйстве и для наших экспериментов вещи. Так и поступили. Отец купил масло для тёти Кати, всяких гостинцев для нее же, пачку удобрения и уксус.

На обратном пути отец сказал, что заодно взял у сестёр небольшой кусочек пчелиного воска, который тоже нам пригодится. Тут он притормозил и показал мне какой-то камень на дороге. Я соскочил с велосипеда и поднял его — это оказался бурый рассыпчатый камень, что-то типа песчаника или слипшейся супеси. Отец положил его в пакетик и тоже сунул в рюкзак. Так мы и доехали до дома тёти Кати. Она, конечно же, обрадовалась гостинцам, а про масло сказала, что отец слишком буквально все понимает.

В амбаре отец достал камень и раскрошил его пальцами. Потом получившийся песок мы просеяли через ситечко, которое отец сделал из бинта. Получилась совсем невесомая пыль бурого цвета, и её отец долго толок какой-то железякой. Он отлил масла в отдельную склянку и отставил её. Затем на взятой у тёти Кати плитке он расплавил собранную нами смолу так. Из жидкой смолы он долго и кропотливо вынимал частички грязи, коры, листочков и другой мусор, а потом вылил её в склянку с маслом. Я взялся перемешивать получившуюся смесь, но дело шло туго. Катя взяла у отца бурую пыль и продолжила её растирать. В общем, почти как в настоящей алхимической лаборатории.

Когда у меня наконец получилось сделать смесь в склянке более или менее однородной, отец отлил часть в небольшой пузырёк. Маслянистая тягучая жидкость янтарного цвета заполнила его наполовину, и мы засыпали пузырек доверху бурой пылью. После тщательного перемешивания получилась натуральная коричневая краска.

Катя спросила:

— А зачем же смола?

— Это загуститель. Так называемая камедь, которая выделяется из фруктовых деревьев. Обычно называется смолой, но это не совсем правильно, поскольку «смола» — это любые выделения из поврежденной коры деревьев, но у разных деревьев смола с разными свойствами. Для приготовления краски нужна камедь, а для приготовления канифоли и скипидара — живица, смола хвойных деревьев. Кстати, завтра надо будет съездить и набрать: полезная в хозяйстве вещь.