Криптографические приключения: таинственные шифры - Страница 27

Вообще говоря, я уже несколько притомился от папиных объяснений того, что совершенно непонятно. Судя по тому, как выглядела Катя, она тоже потеряла нить. Папа это заметил и сказал:

— Ладно, на сегодня хватит. Давайте я займусь программированием, а вы катайтесь на велосипедах и изучайте окрестности.

Так и решили. Мы с Катей поехали к тёте Кате, выпили у неё по стакану простокваши и отправились по Конторской улице до самого конца. Честно говоря, я был немного напряжён: наведённая память усиленно мне подсказывала, что это опасно. Но это была реальность, а потому я решил проверить, что же там на самом-то деле. Кате я ничего не сказал, поэтому она ехала весёлая и о чём-то болтала. Я же был погружён в свои мысли.

Мы доехали до того места, где по моим воспоминаниям должно было быть лесничество. Там действительно были какие-то старые дома, не похожие на жилые. Но в них давно никто не работал: окна были заколочены досками, всё заросло бурьяном. Конторская улица вела в лес, и здесь дорога действительно расходилась на три стороны. Как я помнил, мы с Марком шли вдоль ручья, когда наткнулись на то ужасное место. А ручей был слева, так что надо было повернуть на левую дорогу. Мы так и сделали.

Буквально через пару сотен метров показался ручей. Я остановился и сказал Кате, что здесь надо оставить велосипеды и пройтись по лесу вдоль ручья. Она спросила зачем, но я не мог объяснить.

Мы стали продираться по зарослям вдоль Раёва. Лес здесь был не то чтобы дремучий, но около ручья растительности было много. Мы шли и шли, и я действительно стал чувствовать себя первооткрывателем. Правда, никаких оврагов мы не обнаружили — ручей просто тёк по лесу. Ничего похожего на то жуткое место, которое, по словам отца, навелось из его древних страхов.

Мы повернули назад. Катя снова начала допытываться, что я хотел узнать. Я ответил, что отец рассказывал мне об интересном месте, в котором летом всё выглядит так, как будто бы уже наступила осень. Катя хмыкнула и заявила, что всё это враки и такого не бывает.

Мы ещё покатались, доехали до Гаретого, проверили наш плот, потом съездили на Кошеляевский пруд за школой и вернулись к тёте Кате. Она нас немного поругала, что мы не приехали к обеду, и упомянула, что мой отец тоже не приезжал. Это было странно. Я поел и поехал проведать папу. Интересно, что это он себе позволяет.

Я нашел отца в большом возбуждении. Думаю, если бы у него остались волосы на голове, то они бы сейчас были всклокочены. Похоже, что он метался по нашему штабу, вокруг его рабочего места были разбросаны бумаги, исчерченные какими-то диаграммами. Я спросил его, почему он не ходил на обед — тётя Катя ругалась. Но он только махнул рукой.

Из дневника Кирилла:

...

28 июня. Сегодня я попытался найти то странное место в лесу, воспоминание о котором до сих пор беспокоит меня. Мы с Катей доехали до конца Конторской улицы и нашли место, где Раёв вытекает из леса. Пройдя вверх по течению, мы ничего не обнаружили, хотя шли довольно долго. Похоже, это действительно какие-то детские папины страхи, которые до сих пор сидят в его голове.

Папа попытался объяснить нам, как он будет взламывать найденную шифровку при помощи генетического алгоритма, но мы ничего не поняли. Всё как-то сложно. Почему надо придумывать какие-то гены в виде частот букв, если можно просто взять и перебрать всё по порядку?

Глава 8

Утром отец оказался в ещё более странном состоянии. Он сидел напротив своего ноутбука и раскачивался из стороны в сторону. Мне подумалось, что он не ложился спать этой ночью. Я окликнул его, и, к моему удивлению, он сразу же отозвался:

— У нас так просто ничего не получится. Алгоритм постоянно залипает в локальных экстремумах. Настройка частоты мутаций практически ничего не даёт.

Я ничего не понял — только то, что у него ничего не получилось. Но, зная отца, я мог быть уверенным, что это временно.

Он оторвался от ноутбука и позвал меня завтракать. На веранде в доме там уже был накрыт стол, готова яичница-глазунья с беконом, душистый чай с травами, мёд, печенья и пирожные. Увидев всё это, я спросил:

— Пап, а ты спал сегодня ночью?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— У тебя был такой странный вид утром.

— Просто тяжело идёт. Не думал я, что это такая сложная загадка. Хотя… По словам директора музея, её многие пытались разгадать, но пока ни у кого не вышло. Неправильно было бы считать, что нам она поддастся сразу.

Я согласился. Потом сказал:

— Тебе надо отвлечься. Давай вместе покатаемся на велосипедах.

— Ты прав. Надо поездить по природе. Это помогает. Позови Катю, пусть приезжает. Съездим куда-нибудь вместе.

— Может быть, мы поедем к ней и покатаемся где-нибудь в тех местах?

— Тоже можно. Тогда скажи ей, чтобы была готова через полчаса.

И вот через полчаса мы встретились у ворот в тётушкину усадьбу. Втроём мы поехали дальше по Конторской улице, а когда подъезжали к лесу, я обогнал отца и повернул налево. Доехав до Раёва, я остановился и спешился. Все остановились вслед за мной.

Я сказал отцу:

— Теперь рассказывай. Почему ты говорил мне, что боишься этого места.

Отец улыбнулся. Он явно понял, что я нарочно сказал «говорил» о наведении воспоминаний, чтобы Катя не задавала лишних вопросов. Он тоже спешился и пошёл в лес, но я окликнул его: