Криптографические приключения: таинственные шифры - Страница 59

Но отец не выглядел озабоченным. Он включил фонарь и установил его напротив двери. Мне он показал, чтобы я открыл дверь по его сигналу. Между тем наружная дверь опять вздрогнула от удара. Отец воскликнул:

— Да иду уже!

Он нацелил ружьё в проём, потом направил туда фонарь. Стволом ружья он осторожно снял дверной крючок, а потом кивнул мне. Я дёрнул дверь за ручку и резко распахнул её. Яркий свет фонаря высветил какого-то мужика, который от неожиданности закрыл лицо руками. Послышался топот, и тогда отец выстрелил. Наш штаб наполнился едким пороховым дымом, в ушах зазвенело так, что почти ничего не было слышно. Но я все же расслышал, как отец кричит:

— Все на землю! Кто шевельнётся, получит следующую пулю!

Я испугался, что отец застрелил мужика, который стоял перед дверью, но потом сквозь звон в ушах услышал какое-то пыхтение. Кто-то убегал, кто-то что-то кричал. В общем, настоящая суматоха. Отец направил луч фонаря наружу, а потом вышел. Я подумал, что и мне тоже можно выглянуть, и увидел валяющегося на траве мужика, который обхватил голову руками и что-то мычал. Над ним стоял отец, его ружьё было направленно на другого такого же бедолагу — тот пятился задом и что-то бурчал. Больше никого не было. Скорее всего, остальные бравые ребята дали дёру.

В общем, ночка выдалась на славу. Отец надавал пинков двум оставшимся мужикам, попытался что-то у них выяснить, а я почему-то вдруг задрожал всем телом. Меня колотило, как на морозе, я залез под одеяло, свернулся калачиком, но всё равно не мог согреться. Так и лежал, а руки и ноги у меня тряслись мелкой дрожью. Отец вернулся только через полчаса, а я так и лежал, и у меня стучали зубы. Он внимательно посмотрел на меня, пощупал мне лоб и сказал:

— Да, дружище. У тебя, похоже, адреналиновый криз. Нельзя же нервничать.

Он взял меня на руки и перенёс в дом, потом сходил в штаб, закрыл его и вернулся ко мне. К этому времени я немного успокоился, руки и ноги перестали дрожать, но мне все еще было жутко холодно.

Отец заварил чай, по избе разошёлся душистый аромат мяты. Когда я выпил чашку, то почувствовал себя лучше. Тепло разлилось по телу, я расслабился. Полежав немного, я спросил:

— Что это было?

— Полагаю, что нападение.

— Но почему?

— Я пытался это выяснить, но те двое были ещё больше испуганы, чем ты.

— Я не испугался. Я сам не знаю, что со мной случилось.

— Возможно, разумом ты и не испугался, но твоё тело выделило огромное количество адреналина, который и спровоцировал это состояние. Оно называется «бей или беги» и помогает справиться со стрессовой ситуацией. А ты, получив дозу адреналина, не стал бить и не побежал, и он не израсходовался. Возник криз. Но всё прошло.

— Они вернутся?

— Думаю, что да. Теперь они придут мстить, ведь я унизил их.

— И что будем делать?

— Я уже принял меры. Но мы должны остаться, пока не найдём то, что закопано в Муханских оврагах. Пока вы с Катей занимались бумагой и чернилами, я проводил кое-какие изыскания. Планировал с утра снова ехать, но видишь, какая штука…

* * *

Я проснулся от громких воплей, автомобильных гудков, шума двигателей. Я спросонья даже не понял, где нахожусь, потому что не помнил, как уснул — мятный чай сморил меня. И теперь я долго вспоминал, что сплю в большом доме, а не в штабе.

Глянув в окно, я понял, что ещё даже не утро, а ночь — солнце не взошло, и только-только начал брезжить рассвет. Но снаружи отчётливо слышались громкие голоса, причём я начал различать какой-то девчачий визг и женский голос, призывавший к порядку. Пришлось подойти к окну и посмотреть.

На лужайке напротив нашего дома стояли два больших джипа с включёнными фарами, вокруг них бегали две маленькие девочки, а папа разговаривал с какими-то мужчинами. Я присмотрелся и понял, что один из них — дядя Руслан, у которого мы гостили перед тем, как приехать сюда. Второй, похоже, был дядя Игорь, его младший брат. Ну а девчонки и женщина — это Вика, Валя и их матушка, тётя Надя. Приехала вся семья папиного брата. Насколько я понял, именно это он и имел в виду, когда сказал, что принял определённые меры.

Вскоре они зашли в дом. К этому времени я уже собрался и встретил сестёр как подобает. Они опять стали виться вокруг меня, как будто в них были встроены маленькие моторчики. Тётя Надя что-то пробурчала под нос, а потом вовсе ушла в дальнюю комнату, чтобы устроить ночлег для своей семьи. Через полчаса она позвала Вику и Валю и закрыла дверь — девочкам надо было отдохнуть после бессонной ночи.

Я спать уже не хотел. Дядьки тоже ещё сидели за столом, отец объяснял им ситуацию и время от времени восклицал:

— Девчонок-то зачем привезли?

Но дядя Руслан отвечал:

— Ну а что такое? Всё равно в отпуск собирались. Значит, тут его и проведём.

Чуть попозже мы встретили и родителей Кати. Папа тоже вызвал их сразу же, но они приехали утром, потому что ехать из Самары было немного дольше. Мы сразу же отправились к тёте Кате и встретили там саму Катю — она только что проснулась и еще не успела привести себя в порядок. Когда она увидела родителей, то с радостным визгом бросилась к ним. Я заулыбался.

Родители Кати тоже решили остаться на неделю и забрали дочь в свой дом. Тётя Катя, привыкшая к гостье, долго не могла отпустить её и всё просила, чтобы та заходила к ней каждый день.

Весь день мы показывали дяде Руслану и всем, кого он привёз с собой, село и его окрестности. Начали с нашего участка. Мы обошли все наши владения, от заросшего дальнего огорода около ручья до берёзок. Дядя Руслан одобрительно отзывался обо всём нашем хозяйстве. Вика с Валей сразу же залезали всюду, где мы проходили, поэтому их приходилось натурально доставать из амбара, из погреба, из нашего штаба, из риги. Общую похвалу заслужили тир и домик на дереве. Дядя Руслан сказал отцу: